profile

Опубликовано 6 лет назад по предмету Английский язык от aizirazaripova4

For 30 years Pestalozzi lived in isolation on his Neuhof estate, writing profusely on educational, political, and economic topics, indicating ways of improving the lot of the poor. His proposals were ignored by his own countrymen, and he became increasingly despondent. He would have accepted the post of educational adviser anywhere in Europe had it been forthcoming. His main philosophical treatise, Meine Nachforschungen über den Gang der Natur in der Entwicklung des Menschengeschlechts (1797; “My Inquiries into the Course of Nature in the Development of Mankind”), reflects his personal disappointment but expresses his firm belief in the resources of human nature and his conviction that people are responsible for their moral and intellectual state. Thus, Pestalozzi was convinced, education should develop the individual’s faculties to think for himself.

Pestalozzi’s chance to act came after the French Revolution, when he was more than 50 years old. The French-imposed Helvetic Republic in Switzerland invited him to organize higher education, but he preferred to begin at the beginning. He collected scores of destitute war orphans and cared for them almost single-handedly, attempting to create a family atmosphere and to restore their moral qualities. These few exhausting months in Stans (1799) were, according to Pestalozzi’s own account, the happiest days of his life.

From 1800 to 1804 he directed an educational establishment in Burgdorf and from 1805 until 1825 a boarding school at Yverdon, near Neuchâtel. Both schools relied for funds on fee-paying pupils, though some poor children were taken in, and these institutes served as experimental bases for proving his method in its three branches—intellectual, moral, and physical, the latter including vocational and civic training. They also were to finance his life’s “dream,” an industrial (i.e., poor) school. The Yverdon Institute became world famous, drawing pupils from all over Europe as well as many foreign visitors. Some visiting educators—e.g., Friedrich Froebel, J.F. Herbart, and Carl Ritter—were so impressed that they stayed on to study the method and later introduced it into their own teaching.

While dedicated assistants carried on the teaching, Pestalozzi remained the institute’s heart and soul and continued to work out his method. Wie Gertrud ihre Kinder lehrt (1801; How Gertrude Teaches Her Children) contains the main principles of intellectual education: that the child’s innate faculties should be evolved and that he should learn how to think, proceeding gradually from observation to comprehension to the formation of clear ideas. Although the teaching method is treated in greater detail, Pestalozzi considered moral education preeminent.

The family spirit prevailing at Yverdon was shattered in later years by a progressively severe dispute among the teachers for first place by Pestalozzi’s side. The longed-for poor school, established by means of the proceeds from publication of his collected works, existed for only two years. To Pestalozzi’s great distress, the Yverdon Institute lost its fame and its pupils. His efforts at reconciliation were in vain. With a few pupils he retreated to Neuhof in 1825, sad but convinced that his ideas would prevail in the end. His Schwanengesang (1826; “Swan Song”) culminated in the maxim “Life itself educates.”

Pestalozzi was an impressive personality, highly esteemed by his contemporaries. His concept of education embraced politics, economics, and philosophy, and the influence of his “method” was immense.ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТА ,ПЕРЕВОД НА РУССКИЙ

  1. Ответ
    Ответ дан Lway

    В течение 30 лет Песталоцци жил в изоляции в своем имении Нойхоф, много писал на образовательные, политические и экономические темы, указывая пути улучшения жизни бедных. Его предложения игнорировались его соотечественниками, и он становился все более подавленным. Он бы принял должность советника по вопросам образования в любой точке Европы, если бы он был готов. Его основной философский трактат «Meine Nachforschungen über den Gang der Natur» в «Entwicklung des Menschengeschlechts» (1797; «Мои исследования хода природы в развитии человечества») отражает его личное разочарование, но выражает твердую веру в ресурсы человека. природа и его убеждение, что люди несут ответственность за свое моральное и интеллектуальное состояние. Таким образом, Песталоцци был убежден, что образование должно развивать способности человека думать самостоятельно.

    Шанс Песталоцци действовать начал после Французской революции, когда ему было более 50 лет. Французская Гельветическая Республика в Швейцарии пригласила его организовать высшее образование, но он предпочел начать с самого начала. Он собирал десятки нищих военных сирот и заботился о них почти в одиночку, пытаясь создать семейную атмосферу и восстановить их моральные качества. Эти несколько изнурительных месяцев в Штансе (1799 г.), согласно собственному рассказу Песталоцци, были самыми счастливыми днями в его жизни.

    С 1800 по 1804 год он руководил образовательным учреждением в Бургдорфе, а с 1805 по 1825 год - школой-интернатом в Ивердоне, недалеко от Невшателя. Обе школы полагались на средства платных учеников, хотя некоторые бедные дети были приняты, и эти институты служили экспериментальной базой для проверки его метода в трех его ветвях - интеллектуальном, моральном и физическом, причем последнее включает профессиональное и гражданское обучение. Они также должны были финансировать «мечту» его жизни, индустриальную (то есть, бедную) школу. Институт Ивердон стал всемирно известным, привлекая учеников со всей Европы, а также многих иностранных гостей. Некоторые приглашенные педагоги, например, Фридрих Фребель, Дж. Ф. Хербарт и Карл Риттер, были настолько впечатлены, что они продолжали изучать метод и позже внедрили его в свое собственное обучение.

    В то время как преданные помощники продолжали обучение, Песталоцци оставался сердцем и душой института и продолжал отрабатывать свой метод. Wie Gertrud ihre Kinder lehrt (1801; как Гертруда учит своих детей) содержит основные принципы интеллектуального образования: то, что врожденные способности ребенка должны развиваться, и что он должен научиться думать, постепенно переходя от наблюдения к пониманию к формированию ясного идеи. Хотя метод обучения рассматривается более подробно, Песталоцци считал моральное воспитание выдающимся.

    Семейный дух, преобладающий в Ивердоне, был разрушен в последующие годы все более острым спором между учителями за первое место на стороне Песталоцци. Долгожданная бедная школа, созданная за счет выручки от публикации его собраний, просуществовала всего два года. К великому огорчению Песталоцци, Институт Ивердон потерял свою славу и своих учеников. Его усилия по примирению были напрасны. С несколькими учениками он отступил в Нойхоф в 1825 году, грустный, но убежденный, что его идеи в конце концов возобладают. Его «Шваненгесанг» (1826; «Лебединая песня») завершился утверждением «Жизнь сама воспитывает».

    Песталоцци был впечатляющей личностью, высоко ценившейся современниками. Его концепция образования охватывала политику, экономику и философию, и влияние его «метода» было огромным.

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы добавить ответ или свой вопрос на сайт


Другие вопросы
Елена Колиух
Геометрия - 9 месяцев назад
Шалаш
Другие предметы - 10 месяцев назад

Пытался написать сочинение по егэ по русскому не могу понять как,написать хотелось бы пример увидеть по этому тексту. (1)в солнечный день я приехал в старинный посёлок гусь-железный полюбоваться на озеро, искупаться, поплавать в нём. (2)доехал до речки, поднялся на бугор, глянул и... (3)о ужас! (4)нет озера. (5)по широкой впадине, окаймлённой дальней опушкой бывшего прибрежного леса, текла, извиваясь, узкая, местами пересыхающая речушка. (6)и старинной плотины, высокой, кирпичной, с чугунными шлюзами, в тёмных казематах которой, по преданию, разбойная братия чеканила фальшивые деньги, тоже не было. (7)шлюзы, регулировавшие сток, убрали, засыпали – и затянуло озеро тиной да ряской. (8)на месте этом проходила теперь обыкновенная дорожная насыпь; дорога делала крутой поворот, огибала белый двухэтажный барский дом, похожий на длинную казарму, заломанный чахлый парк и снова вырывалась на простор. (9)главный врач детского санатория, размещённого в барском доме, показал мне давние фотографии этого исчезнувшего озера, высокой кирпичной плотины, торговых рядов с доисторическими портиками, он водил по внутренним покоям огромного дома, заново перегороженного, приспособленного для иных надобностей. (10)переделка и ремонт когда-то выполнены были наспех: половицы скрипят и хлябают под ногами, двери перекошены, в оконные рамы задувает свежий ветерок. – (11)сохранилась хоть одна комната от давнего времени? – спросил я. – (12)с полами, дверями и окнами? – (13)полы, двери и прочее – всё порастащили. (14)а вот стены и потолок сохранились в одном месте. (15)идёмте, покажу. (16)он ввёл меня в зал, кажется, в теперешнюю столовую, с белыми строгими пилястрами, с лепным потолком. – (17)полы здесь были, говорят, из наборного паркета, двери из орехового дерева с бронзовой инкрустацией, люстра позолоченная висела. – (18)жалко, – говорю, – что не сохранилось всё это. – (19)о чём жалеть? (20)архитектурной ценности этот дом не имеет, – сказал доктор. (21)я взглянул на него с удивлением. (22)не шутит ли? (23)нет, смотрит прямо в глаза, даже с каким-то вызовом. (24)задиристый хохолок на лысеющем лбу топорщится, как петушиный гребешок. – (25)как не имеет ценности? – говорю. – (26)это ж дом! (27)большой, крепкий, красивый, полный когда-то дорогого убранства. – (28)барские покои, и больше ничего. (29)таких в россии тысячи. – (30)так ведь и народу нашему пригодились бы такие покои. – (31)людям нашим нужны другие ценности. (32)вы ещё храм пожалейте. (33)теперь это модно. – (34)а что, не жаль храма? – (35)и храм цены не имеет. (36)архитектура путаная. (37)специалисты приезжали, говорят – эклектика. (38)потом, правда, всё-таки восстановили храм этот. – (39)и парка не жаль? – (40)парк – природа, и больше ничего. (41)в одном месте убавилось, в другом прибавилось. (42)в любую минуту его насадить можно. (43)мы стояли возле окна, внизу под нами раскинулся обширный посёлок. – (44)смотрите, – говорю, – сколько домов. (45)приличные дома, большинство новых. – (46)здесь живёт в основном торговый люд, кто чем торгует, работы хватает. – (47)вот и хорошо, – говорю. – (48)увеличился посёлок за полвека? – (49)увеличился. – (50)а теперь подумайте вот о чём: раньше, ну хоть ещё в тридцатые годы, здесь меньше жило народу, но успевали не только свои рабочие дела делать. (51)ещё и плотину чинили, озеро в берегах держали и парк обихаживали. (52)а теперь что ж, времени на это не хватает или желания нет? – (53)а это, – говорит, – знакомый мотив. (54)это всё ваше писательское ворчание. (55)что озеро спустили – это вы заметили. (56)что над каждой крышей телевизионная тарелка поставлена – этого вы не замечаете. (57)спорить с ним трудно, почти невозможно: доводы ваши он не слушает, только глаза навострит, тряхнёт головой и чешет без запинки, как будто доклад читает… – (58)есть писатели-патриоты. (59)их книги читают, фильмы по книжкам их смотрят наравне с футболом и хоккеем, потому что яркие, незабываемые образы. (60)а есть писатели-ворчуны, которые всем недовольны. (61)и всё им что-то надо. (62)вот одного такого лечили, а он нас же, медиков, опозорил в своём последнем сочинении. (63)за что, спрашивается? (64)да, не раз вспомянешь в дальней дороге бессмертного писателя земли русской николая васильевича гоголя: «россия такая уж страна – стоит высмеять одного околоточного надзирателя, как вся полиция обидится».